Хочу носить твои рубашки на голое тело и варить тебе кофе по утрам...
Каждый тонет - как желает,
Каждый гибнет - как умеет.
Или просто умирает,
Как мечтает, как посмеет.
Мы с тобою гибнем разно,
Несогласно, несозвучно,
Безысходно, безобразно,
Беспощадно, зло и скучно.
Как из колдовского круга
Нам уйти, великий Боже,
Если больше друг без друга
Жить на свете мы не можем?
Так бывает: опустится небо - ни луны и ни солнца. В погибель
Я люблю тебя там, где ты не был. Я люблю тебя, где бы ты ни был.
Распадаясь на сотни молекул, растеряла короны и нимбы.
Я люблю тебя там, где ты не был. Я люблю тебя, где бы ты ни был.
Самолётом бумажным - скорей бы - на небесном фаянсовом блюде.
Я люблю тебя там, где ты не был, где, пожалуй, тебя и не будет.
Я люблю тебя, где бы ты ни был. Знать бы где, да прибавится горя.
Так бывает: глубинные рыбы погибают под тяжестью моря.

Каждый гибнет - как умеет.
Или просто умирает,
Как мечтает, как посмеет.
Мы с тобою гибнем разно,
Несогласно, несозвучно,
Безысходно, безобразно,
Беспощадно, зло и скучно.
Как из колдовского круга
Нам уйти, великий Боже,
Если больше друг без друга
Жить на свете мы не можем?
Так бывает: опустится небо - ни луны и ни солнца. В погибель
Я люблю тебя там, где ты не был. Я люблю тебя, где бы ты ни был.
Распадаясь на сотни молекул, растеряла короны и нимбы.
Я люблю тебя там, где ты не был. Я люблю тебя, где бы ты ни был.
Самолётом бумажным - скорей бы - на небесном фаянсовом блюде.
Я люблю тебя там, где ты не был, где, пожалуй, тебя и не будет.
Я люблю тебя, где бы ты ни был. Знать бы где, да прибавится горя.
Так бывает: глубинные рыбы погибают под тяжестью моря.
